Достоинство барса — красота и редкость — стали для него главным проклятием. Его роскошная дымчато-серая шуба с темными пятнами привлекает браконьеров. Живые ирбисы, а также шкуры убитых зверей были излюбленным правительственным подарком в Средней Азии: президент Киргизии подарил однажды ирбисовую шубу президенту Казахстана. В Киргизии охота на это животное, занесенное во все красные книги, до сих пор остается традиционной забавой. На территории Киргизии в недавнем прошлом браконьеры убивали до 120 взрослых животных в год, и еще столько же детенышей погибало, лишившись матерей по вине тех же браконьеров.
Браконьеры охотятся главным образом за мехом (до сих пор в интернете можно встретить объ- явления о продаже шкур за 5–10 тысяч долларов), а также за костями и когтями снежного барса, которые восточные лекари применяют при болезнях суставов. Фермерский скот оставляет очень мало корма для диких овец и коз, их численность сокращается, и голодные барсы начинают нападать на домашних животных, поэтому пастухи считают барса своим врагом и стараются истребить. Чаще при помощи петель, но и не упустят случая отстрелять редкую и красивую кошку при случайной встрече. Никто точно не знает, сколько барсов убивают браконьеры: на территории заповедников таких случаев не бывает, а за их пределами отследить и проконтролировать это практически невозможно.
Снежные барсы страдают и от разрушения среды обитания: строительство дорог, разработка месторождений полезных ископаемых — все это резко сокращает территорию, пригодную для ирбисов. К тому же, хотя охота на них запрещена, в странах их обитания закон соблюдается слабо. А треть ареала снежного барса и вовсе попадает на приграничные и спорные территории, где идут войны, — Афганистан, Кашмир, Таджикистан и Непал, — что тоже не способствует сохранности ирбиса. Все, что остается экологам, — это просвещать местных жителей и создавать новые природные заказники. Многие природоохранные фонды страхуют скот от нападений барса и помогают развивать экологический туризм, который становится для охотников альтернативным источником заработка.
Сколько в результате выжило барсов, точно никто не знает. Мировая численность оценивается в 4000–6500 особей. Реальная численность вида в России сейчас, по данным Фонда дикой природы (WWF), скорее всего, не превышает 70–90 особей и ежегодно популяция сокращается по очень приблизительным оценкам на 10 особей. Считается, что снежный барс находится под угрозой исчезновения во всех 12 странах обитания.

Мнение эксперта:
Безработица и бедность подталкивают жителей Тувы и Красноярского края охотиться на всё, за что можно выручить деньги. Исторический аспект тоже присутствует: сами они браконьерами себя не считают — их деды и отцы охотились в горах и тайге, а им-то почему нельзя? При этом охотники знают, что в любой момент гайки могут затянуть, и добывают зверя без меры и ограничений. Ситуация усугубляется тем, что в Сибири официально разрешена петлевая охота на краснокнижную кабаргу. А ирбисы питаются кабаргой и ходят по тем же тропам. Поди докажи, на кого браконьер расставлял силки… Очевидно, что надо запретить варварскую охоту петлей.
Не щадят охотники и основную добычу барса — козерогов, чем окончательно подрывают кормовую базу ирбиса.
Зооарифметика беспощадна: каждый день взрослому барсу требуется 10–15 килограммов свежего мяса. Это значит, что для прокорма сотни кошек нужно столько козерогов, сколько, например, в Саянах жить не может. В результате барсы, размножающиеся в заповеднике, потом расселяются, уходят. Вопрос куда они уходят? Уйдут в Тыву — станут товаром, в Монголию — тоже станут товаром. Даже если просто барс выйдет из заповедника, то мы, скорее всего, увидим его уже в виде коврика.
Сейчас популяция ирбисов, особенно в заповедниках, более-менее стабильна. Ни о каком демографическом взрыве речи не идет — барсов здесь никогда не было много, да и не могло быть.

                                                                                                                                                                                                                                                              Антон Агарков